Альфред Шнитке. Дух дышит, где хочет...
на канале Культура, 17:15, 20 ноября 2024

3 августа 1998 года ушел из жизни один из наиболее значительных деятелей музыкальной культуры второй половины XX века Альфред Шнитке. В день памяти выдающегося композитора, музыковеда, педагога в эфире телеканала «Россия К» – документальный фильм «Дух дышит, где хочет…» (3 августа, 18: 05; 0: 45). Документальный фильм «Дух дышит, где хочет…» построен в форме воображаемого монолога композитора, перемежающегося с воспоминаниями его друзей и близких. О Шнитке, его мировосприятии, неординарности его музыки и творчества рассказывают: вдова композитора Ирина Шнитке, режиссер Андрей Хржановский, балетмейстер Джон Ноймайер, скрипач Гидон Кремер, альтист Юрий Башмет, виолончелист Александр Ивашкин (автор книги «Беседы с Альфредом Шнитке»), а также духовник композитора Николай Ведерников. В фильм вошли редкие фотографии, хроникальные кадры, съемки в Гамбурге, Вене – городах, где жил композитор. Альфред Шнитке родился в 1934 году в городе Энгельсе – на тот момент столице Автономной республики немцев Поволжья. В 11 лет он с семьей оказался в Вене, куда командировали его отца – корреспондента и переводчика – для работы в газете «Osterreichische Zeitung». «Здесь мне было позволительно быть немцем, здесь мое имя не обращало на себя внимание, и здесь повсюду была столь желанная музыка», – вспоминал композитор. Именно здесь, в Вене, он начал серьезно заниматься музыкой с педагогом, и окончательно убедился, что в этом и есть вся его жизнь. Его целью было именно писать музыку, а не «пробивать» ее, не устраивать ей комфортное житье. «У него не было желания, чтоб его музыку играли ежедневно все радиостанции мира. Этим он отличался от многих композиторов», – уточняет Родион Щедрин. По воспоминаниям друзей и близких Шнитке был очень скромным, сдержанным, немногословным человеком, и, даже будучи уже известным композитором, никогда не устраивал вокруг себя никакого шоу. Он никогда не хотел и всегда боялся, что будет слишком понимаемым, слишком признанным. Альфред Гарриевич был сомневающимся творцом, что для музыканта является очень ценным качеством, и понимал, что он не Бог, а всего лишь проводник, просто композитор, профессионал своего дела. Но обычным человеком его никто не считал. «Он был медиумом, совмещающим в себе две сферы: мог быть очень простым, абсолютно земным, и в то же время совершенно другим – тем, кто улавливает такие вещи, которые обыкновенные люди улавливать не могли», – рассказывает Александр Ивашкин. Через музыку Шнитке передавал не столько интеллектуальную, рациональную, сколько свою эмоциональную реакцию на мир, в том числе и духовный. Для него это было единственно верным. Композитор считал, что нужно всегда делать то, что задумал, и делать это максимально хорошо, а стоит только отклониться от намеченного пути, ничего не получится. Свою киномузыку, например, он долгое время не воспринимал серьезно, несмотря на то, что проработал в этой сфере 17 лет, по словам самого композитора, гораздо дольше, чем следовало бы. Но в какой-то момент его перестал удовлетворять разрыв между «лабораторной» академической и так называемой коммерческой музыкой, и он принял для себя решение эту пропасть преодолеть: «Сначала я считал так: то, что я делаю в кино, не имеет ко мне никакого отношения, а я – здесь, чистенький, весь в своих авангардных сочинениях. Но потом я понял, что этот номер не пройдет: я должен отвечать за все, что написал». Многие считают, что в своей музыке Шнитке очень четко удавалось выражать добро и зло. Самым трудным для себя композитор считал непосредственное выражение добра, а зло он передавал очень оригинально – с помощью «чересчур» красивой и запоминающейся музыки и рассуждал так: «Шлягер и есть самое большое зло, паралич индивидуальности, уподобление всех – всем. Естественно, зло должно привлекать: оно должно быть приятным, соблазнительным, принимать облик чего-то легко вползающего в душу. Шлягер – хорошая маска для всякой чертовщины, поэтому я не вижу другого способа выражения зла в музыке, чем шлягерность». Но даже в самой страшной ситуации, которую изображал композитор, не возникает ощущения фатальности, потому что неизменно всегда в его музыке проявлялась некая добрая суть. Он считал, что так и должно быть. И к смерти Шнитке относился очень филососфски: единственное, чего ему хотелось – написать хотя бы то, что он наметил. Пережив три инсульта и даже потеряв речь, он все равно продолжал сочинять. «Это был человек безграничных возможностей, – вспоминает Александр Ивашкин. – И духовных, и музыкальных, и интеллектуальных, и его жизнь оказалась слишком короткой по сравнению с тем, что он мог бы еще сделать». Россия, 2004, биография, документальные